поездка в пушгоры

Усадьба Богословка или Невски

Утро следующего дня было пасмурным. Мы шли к Михайловскому в ожидании чуда и просветления.

Наступали ноябрьские праздники 2000 года. Друзья предложили съездить на машине в Пушкинские горы. Выехали вечером, добрались до Пскова, остановились переночевать. С ходу возникли проблемы с гостиницами. Наконец, в Центральной нам выделили двухкомнатный двухместный люкс со спальней и гостиной с диваном, дали белье с европейским набором полотенец 4 штуки на человека, включая махровые банные простыни, и мы осели. Пушгоры отказали нам в жилье и Псков стал нашим пристанищем на все праздники.

Поездка в Москву возникла нежданно и неотвратимо, как стихийное бедствие. Мой муж Григорий отправлялся в командировку на машине и ехал в одиночестве. Искали попутчика, но, как ни крути, кроме меня претендентов не было. Единственной утехой служила моя договоренность жить в Подмосковье на дачеPу друзей , а не мыкаться по гостиничным благам. Рассчитав все заранее и надеясь на удачу, мы тронулись в путь в четыре утра. В будничный вторник город был пуст. Ночь отступала, сумерки светлели, до восхода оставался час. PПочти не встречая машин, мы пронеслись через окружную и вылетели на московское шоссе. Версты отмечали с песнями, восемьдесят километров миновали за 45 минут. Выходило, что часам к семи у нас был шанс пройти треть маршрута и уж точно достигнуть зоны трехполосной разметки с переменным направлением движения. Однако радовались мы рано. Километрах в пяти от Любани впереди показался застывший автомобильный хвост. Горел зеленый светофор, стояли машины и не было им числа. Сколько видел глаз, столько тянулся хвост. Что там было никто не знал. Транспорт стоял с четырех утра. Солнце взошло, утро началось, а движения, как не было, так и не было.P

В дальнем углу двора виднелся небольшой гостевой домик. Дверь была открыта, но внутри царил хозяйский беспорядок, стоял термос, валялись сумки.

Я один, все тонет в фарисействе.PЖизньPпрожитьP Pне поле перейти.P

Дом Пастернака стоял на краю поселка, окна веранды выходили на поле, вдоль которого тянулась улица. Поле было ограждено забором, вдали во всю шла стройка тех самых элитных коттеджей, что служили признаком размаха рыночной экономики. В глубине участка буйствовал лес и дом выплывал из густой чащи, словно судно из тумана. На корме он расширялся, приобретал устойчивость и терялPту стремительность скитальца, что выводит корабль из морской пучины. Кругом звенела тишина. Одинокий дом в пустынном мире. Говорят, что ничего не изменилось с тех пор, как поэт лепил свою судьбу и принимал уроки жизни стихами Живаго. Неотвратимый итог уединения:

Музей Бориса Пастернака

Северо-Запад в картинках, словах и людях

Поездки, походы, фотографии и люди Северо-Запада, России и мира от 18 века до наших дней.. - Part 2